Чистая кровь (СИ) - Страница 9

Мягкое кресло услужливо раскрыло объятья. Рядом тотчас возник служащий отеля.

— Кофе, — сказал Мэсс, даже не взглянув, и от души пожалел, что не может попросить так же булочку — это уже выглядело бы неестественно.

На столике рядом лежали газеты, бумажные, хрустящие и даже несколько книг. Мэсс взял путеводитель и принялся переворачивать страницы, делая вид, что разглядывает роскошные иллюстрации. Аммагелласт на них выглядел просто раем.

Ребята из полиции далеко не пошли, задержались, беседуя о чём-то со служащим у стойки. В отеле полно камер, нет их только в номерах. Снаружи на улицах они есть тоже. Бесспорно, полиция без труда вычислит, на какой именно балкон спрыгнул с моба незваный пришелец. Убедившись, что снимает комнату не самая важная персона, полицейские навестят гостя, но что они ему предъявят? Да ничего. Способ проникновения довольно оригинальный, но постоялец не обязан этим интересоваться. Нет жалоб, нет проблемы. Ночному гонщику можно поставить в вину угнанный и покалеченный моб, но заимствован транспорт с окраин. Тамошние ребята так достали власти, что вряд ли провинность шутника сочтут серьёзной. Скорее агент господина Ковальского попадёт под недобрый прицел, но это уже проблемы землян и они их как всегда решат без затруднений.

Конечно, ребята из полиции захотят получить возмутителя ночного спокойствия, но не любой ценой. Даже если вычислят, что с того? В клубе и на съёмной квартире он больше не появится, а в городе достаточно мест, где сдадут жильё и не станут спрашивать, кто он и откуда. С работой будет сложнее, но деньги пока есть. Сначала надо разобраться в обстановке.

Мэсс обнаружил чашку кофе на столике рядом и принялся не спеша пить. Голодный желудок взвыл, получив вместо добротной пищи горячую воду, но на лице аристократа не отразились его терзания.

А лучше, пожалуй, уйти сразу. Неспешно продефилировать мимо полицейских, пока они ещё не изучили его фотографии. Манеры богатого бездельника отведут им глаза.

Мэсс уже положил ладони на пухлые подлокотники, чтобы подняться из кресла неспешно, как и положено аристократу, но разъехались двери ресторана и вышел из них, вальяжно покачиваясь на ходу, Линдедо Альгю Мергрис собственной персоной. Дядюшка. Единокровный брат отца. Младший. Тот, что должен был остаться без наследства, но решил однажды, что его это не устраивает и оставил без наследства племянника. Он охотно лишил бы и жизни сына своего брата, да так и было задумано, но не срослось. Лэтан Линлейв Мэнри Мэлус Мэсс Мергрис вывернулся и сумел скрыться с планеты. Он намеревался ещё пожить.

Мэсс замер на мгновение и вновь неспешно погрузился в мягкие глубины. Он, пожалуй, испугался, так внезапно увидев причину всех своих несчастий. Полагал, что милый дядюшка сидит на Лакитии и с усердием присущим его пусть не совсем чистой, но весьма неплохо смешанной крови расчищает себе путь к следующей цели — императорскому трону. Что он делает на Аммаге? Ищет сбежавшего от него год назад мальчишку? Сам? В это трудно поверить. С такими капиталами можно перетрясти все планеты конфедерации гораздо проще. Похоже, привёл его сюда политический интерес, и это меняет дело. Точнее, это меняет многие дела.

Глава 2

Размышляя или сердясь, Ричард Ковальский любил расхаживать по комнате. Вот и теперь он бродил от стены к стене то медленно, то быстро, должно быть, темп движения отражал скачки его мысли. Антей Стирворт сидел у стены и наблюдал за начальником, остывая понемногу от недавнего рапорта. Злость ещё бродила по нервам, гоняя сердце и будоража кровь, но внятно сделанный доклад отчасти успокоил.

Лицо Ковальского, как обычно, представляло собой непроницаемую маску, лишь в зелёных с кошачьей желтизной глазах плясали искорки. Ковальского считали красивым. С точки зрения высокого Стирворта он был мелковат, но надо отдать должное, и хорошо сложён, и физиономией благообразен. Поскольку по роду работы Ричарду приходилось чаще вести дела в гостиных и кабинетах, чем скакать по крышам и стрелять с двух рук, внешность служила ему неплохим подспорьем. Ночной Лис, как величали его в отделе, умел к себе расположить. Почему его так прозвали, Стирворт не знал, хотя вместе работали уже лет восемь. Быть может за глаза, более звериные, чем человеческие, или за рыжеватые волосы, а скорее всего, за умение ловко проворачивать дела и делишки, и выскакивать из всех ловушек. Ковальский начинал полевым агентом, и, говорили, неплохо зарекомендовал себя на этом поприще. Наблюдая за начальником и вспоминая годы совместной работы, Стирворт пытался представить себе характер и размер будущей выволочки, ведь что ни говори, а мальчишка ушёл у него из рук, хотя оба и предположить не могли, что он на такое способен.

Ковальский остановился и сел в кресло напротив. В комнате был письменный стол, но Ричард не любил занимать место за этой официальной, леденящей атмосферу поверхностью.

— Значит, мальчик от тебя сбежал, — сказал он, словно ему об этом только что подробно не докладывали.

Стирворт понял, что наступила пора высказать какие ни есть оправдания и соображения по поводу случившегося конфуза.

— Он словно знал, что кто-то придёт по его душу: оторвался от меня ещё на артистическом выходе, хотя не было оснований прятаться от поклонников: внешность у него блёклая и достают меньше, чем других.

Ковальский едва заметно кивнул, он слушал.

— Я решил проникнуть в его квартиру, когда он заснёт. Вначале собирался подстеречь у входной двери, но он сумел добраться до дома раньше меня, хотя света в окне я не видел. Мы столкнулись нос к носу, когда он уходил, и он сразу побежал.